Прогулка по архитектурной империи Диснея
Это был 1991 год, и Майкл Эйснер горел желанием изменить все на свете. Став генеральным директором Walt Disney Company в 1984 году, уроженец Нью-Йорка поставил перед собой цель превратить совершенно немодный бренд Disney в нечто, о чем будут говорить не только сейчас, но и в будущем.
Во время его пребывания в должности компания приобрела телевизионную сеть ABC и спортивный канал ESPN , она начала производить фильмы, которые сейчас называют классикой от Disney: Русалочка, Красавица и зверь, Король Лев и Аладдин.
Поклонник нестандартных архитектурных проектов понимал, что такая компания, как Disney, должна иметь глобальное присутствие на рынке — тематические парки и, конечно, офисные здания, студии и отели.
Эйснер рассуждал просто. Если люди смотрят с трепетом на штаб-квартиру Disney в Бербанке или Орландо, то какой же трепет и восторг они испытают в день открытия Диснейленда?
У Эйснера и ему подобных руководителей глобальных корпораций, всегда имеется скрытый расчет. «Вот Джордж Лукас увидит отель Майкла Грейвса, и загорится снимать для нас фильмы”, — откровенничал как-то он в интервью The New York Times .
По логике Эйснера, если Лукас, Спилберг и другие создатели трендовых кинофильмов, ведущие телевизионных программ, авторы популярной музыки будут видеть компанию Walt Disney Company в компании с самыми впечатляющими архитекторами современности, они будут мечтать о бизнесе с Walt Disney Company.
Почти 20 лет спустя Disney завладеет правами интеллектуальной собственности на Вселенную «Звездных войн», которую создал Лукас. Миллионы туристов рвутся побывать в Диснейленде, чтобы испытать восторг от нового сюжета фильма «Звездные войны»: Галактика края», стоимостью 1 млрд долларов. И это помимо расположенных в Парк-отеле аттракционов, которые содержат другие сюжеты из «Звездных войн». Впервые в Диснейленд гостям было разрешено, и это даже поощряется! — употреблять алкоголь.
Мы рассказали о Диснеевских тематических парках и огромных торговых центрах, которые сегодня привлекают наибольшее внимание. Но ведь есть еще здания Майкла Грейвса, Роберта Вентури и Дениз Скотт Браун, Альдо Росси, Араты Исозаки, Чарльза Мура и других лидеров постмодернистского дизайна, которые заслуживают внимания как авторы великих произведений корпоративной архитектуры.
В конце 1980-х и начале 1990-х годов Эйснер был диснеевским Медичи. Он с энтузиазмом вводил в эксплуатацию (и финансировал) памятники посвященные мультипликационной мыши и проекты постмодернизма.
И тут оказалось, что все хотят поехать в Диснейленд
С июля 1955 года, Волшебное Королевство Уолта Диснея открывало свои двери практически каждый день. Пробки на автостраде и бесконечные очереди в кассу не могли удержать людей дома.
В 1959 году советский руководитель Никита Хрущев посетил Лос-Анджелес. Там он, прежде всего, изъявил желание увидеть Диснейленд. Когда стало ясно, что соображения безопасности не позволяют ему войти в парк, Хрущев возмутился: “А я говорю, что очень хочу пойти и посмотреть Диснейленд”, — заявил он. “Но тогда, говорят они, мы не можем гарантировать вашу безопасность. Тогда что же мне делать? Покончить с собой? Что это? Может быть, там эпидемия холеры или что-то еще? Или гангстеры затаились в парке и хотят уничтожить меня?”
Конечно не было никаких инфекционных заболеваний или преступных синдикатов, скрывающихся в Fantasyland. Но сразу же после открытия Диснейленда, компания Walt поняла свою главную ошибку: Диснейленд слишком мал, чтобы вместить всех желающих.
Расположившийся на 85 акрах тематический парк — это нечто большее, чем пеший маршрут одного дня. Когда к началу 1960—х годов «Диснейленд» стал самостоятельной категорией, сразу за воротами Disney выросла деревня мотелей и ресторанов быстрой еды, которые одним своим существованием моментально запятнали бренд Magic Kingdom.
В 1963 году Disney выкупил землю, на которой будут построены все самые популярные курорты Орландо. Он не стал совершать ошибку дважды. Во Флориде Уолт Дисней купил сразу почти 7 000 акров земли.
К тому времени у компании оформилось желание тотально контролировать всю среду Disney. Если в здании расположены офисы Disney, если в нем размещаются гости Disney или там будут продавать товары Disney, то это оно должно полностью принадлежать Disney.
Это были не просто туристы и коммунистические диктаторы
Очарованные Диснейлендом архитекторы и критики понимали, что открытие очередного парка (и его дикий успех) означает тектонический сдвиг в американской индустрии развлечений.
В 1963 году городской планировщик Джеймс Роуз выступая в Гарвардской высшей школе дизайна сказал, что “величайшим образцом городского дизайна в Соединенных Штатах сегодня является Диснейленд. Компания заняла достойное место среди парков развлечений и подняла этот бизнес до таких высот, что сгенерировала нечто совершенно новое.”
К началу 1980-х годов уже стало ясно, что Диснейленд готов занять центральное место в развитии постмодернистской философии.
В 1981 году французский философ Жан Бодрийяр высказал мысль, что Диснейленд — образчик создания гиперреальности. «Диснейленд представляет нашему вниманию воображаемые сюжеты, которые заставляют поверить, что и все остальное реально, — сказал он. — И теперь Лос-Анджелес, и вся Америка, которая его окружает, больше не реальны. Они теперь принадлежат к гиперреальному порядку симуляции.»
В своих «Путешествиях в гиперреальности» итальянский теоретик Умберто Эко утверждает, что Диснейленд, не просто совершенствует искусство придуманного мира, “он дает больше реальности, чем может создать Природа.”
Мы приближаемся к 50-летнему рубежу постмодернистской архитектуры. И вопрос о ее наследии является тем, о чем будут горячо дискутировать все следующее десятилетие.
Еще один вопрос: что мы думаем о Диснее и построенной им окружающей среде? Серия материалов опубликованных в Los Angeles Times обнародовала отрезвляющий факт: большинство работников Диснейленда не могут позволить себе жить поблизости с ним.
Пусть диснеевские пространства не имеют отношения к реальной жизни, нельзя забывать о том, что все работающие в Диснейленде, должны получать реальные деньги. И их должно хватать для оплаты солидной арендной платы.
Постмодернистские Диснеевские здания конца 20—го века стали не просто счастливой находкой. В поисках группы архитекторов, дабы привнести дух Диснейленда на улицы Лос-Анджелеса и Орландо, Майкл Эйснер остановился на тех, кто наиболее известен своими постмодернистскими шедеврами. Он хотел привлечь лучших из лучших. Всех, кто хоть и подсознательно, но говорили языком Диснея.
Эйснер обратился к архитектору Роберту А. М. Стерну, с которым познакомился много лет назад, когда тот работал над реконструкцией квартиры родителей Эйснера на Манхэттене. А Стерн познакомил Эйснера с постмодернистским архитектором Майклом Грейвсом, только что завершившим триумфальный Портленд-билдинг — одно из значительных произведений ранней постмодернистской архитектуры .
Это был уникальный период. Грейвс создал сериию дерзких, красочных, остроумных проектов, рассказывающих реальные и придуманные истории. Дисней здорово потрудился выводя на рынок исторических сооружений собственные памятники.
Эйснер стал основателем этоса постмодернистской архитектуры конца 1980-х годов. «Лучший проект, как и лучшее из любого искусства, должен быть сложным и провокационным. Даже немного угрожающим поначалу”, — писал он потом в своих мемуарах «В процессе работы: рискуя неудачей и выживая в успехе». “В то же время мы старались никогда не воспринимать себя слишком серьезно. Важно проектировать эстетически привлекательные здания. И сделать их веселыми и развлекательными.”
В период с 1989 по 1991 год были открыты штаб-квартира команды Disney в виде греческого храма, посвященного богам Уолта (в комплекте с 19-футовыми колоннами в форме семи гномов). В Орландо The Swan and Dolphin Resort — два отеля Disney World стилистически представляли собой союз классического Miami modern и зачарованного Tiki Room.
Эйснер не мог прилюдно расхваливать свои проекты. После открытия The Swan and Dolphin, Патрисия ли Браун напишет в газете The New York Times портрет покровителя очарованного портретом, который он заказал:
» Это работает, — сказал Майкл Д. Эйснер, председатель и главный исполнительный директор компании Walt Disney Company, в ночь открытия отеля Swan в Орландо, штат Флорида. Он имел в виду вестибюль, где гостей встречали двумерные пальмы Грейвса в горшках и держащие в клювах светильники попугаи.
Эйснер интуитивно понимал, каким должно быть здание Диснея. Чтобы придать индивидуальность каждому отелю, он предложил использовать двух огромных лебедей для оформления одного здания и скульптуры двух дельфинов для другого. Идея использования этих персонажей стала идеальным решением.”
Эйснер особенно гордился Disney Burbank. «Мы — единственная компания, которая может выйти сухой из воды», — сказал он как-то Брауну. “Где еще в мире вы можете увидеть семь гномов, удерживающих здание?”
Грейвс не был единственным постмодернистским архитектором, которого Эйснер привлек к работе на Disney. Но его проекты получили наибольшее внимание общественности и приняли на себя основную критику.
Лауреат Притцкеровской премии архитектор Джеймс Стирлинг бросил тень на идею проектирования для Disney вообще.
«Мы не очень симпатизируем этой идее», — так объясняет он свою позицию Брауну в The New York Times . “Мне это кажется унизительным, тривиальным и как-то не очень глубоким и важным. Это чересчур коммерчески».
Критик Пол Голдбергер оценивая построенное командой Graves здание Диснея задался вопросом: были ли эти колонны «примером остроумия, или архитектурной шуткой, заказанной сверху. Или это выходка, придающая шутливую торжественность. Которая в силу ее масштаба делает действительно торжественным то, что и не было идеей.”
Не остался в стороне брат Уолта Диснея — Рой. Его возражения были похожи на обвинительное заключение. Как напишет Джеймс Б. Стюарт в статье «Война Диснею», “Рой понимает, что здание впитало в себя все раздутое и пафосное, что есть в компании и то, что создано Эйснером.”
Ада Луиза Хакстебл в эссе опубликованном газетой New York Review of Books предположила, что строительный бум Диснея стал извращением постмодернистского направления. “Он имеет мгновенно узнаваемые характеристики. И делает акцент на поверхностный блеск, на пастиш, на использование знакомых, но баудлеризованных элементов выдернутых из истории дизайна…”, — написала она. «…эти атрибуты составляют сомнительную замену строгому и элегантному синтезу экспрессии и полезности. Тому, что всегда определяло и обогащало лучшее в строительном искусстве. Эта трансформация видения и подмена ценностей привели к необратимым изменениям в понимании практики сегодняшней архитектуры. Искусство архитектуры стало чем-то вроде упаковки или забавы. И время этого, увы, кажется, пришло.”
Развитие постмодернистской архитектуры в США неразрывно связано с Disney. И хотя этот жанр всегда имел своих критиков, конкретные обвинения в адрес таких зданий, как Team Disney Burbank и The Swan and Dolphin Resort слышны и сегодня. Дескать, за их формой нет никакого содержания.
Но сбрасывать со счетов построенную Диснеем архитектуру эпохи Эйснера — значит забыть, что некоторые из работ сразу же превзошли и жанр, и их создателей.
Флоридский Team Disney Orlando стал экзаменом для японского архитектора Арата Исодзаки, в конце 1980-х годов только что завершившего свой триумфальный проект Музея современного искусства Лос-Анджелеса.
Исодзаки в различных интервью не раз выражал недоумение по поводу того, что ему дают советы не работать на Диснея. Дескать, высокая репутация автора музейных проектов, по мнению некоторых критиков, не позволяет архитектору браться за тематические здания.
Тем не менее детский интерес к Диснею, в сочетании с относительной творческой свободой предложенной Эйснером, убедил Исодзаки взяться за проект.
Disney Orlando — это, пожалуй, лучшая тема постмодернизма. «Огромный полый расположившийся по центру здания барабан стал не просто декоративной башней, а огромными солнечными часами. Чиновники Диснея утверждают, что это самый большой в мире Центр медитации и наблюдения за течением времени”, — напишет Пол Голдбергер в своем обзоре 1992 года.
Если постмодернизм принимает в качестве основного тезиса утверждение, что не бывает зданий вне времени. И каждое здание должно отражать прошлое, настоящее и будущее, то команда Исозаки Disney Orlando элегантно интерпретировала эту идею в комплекте с ушами Микки-Мауса.
Голдбергер поясняет что это “не просто логотип, а настоящий архитектурный элемент. Но настолько абстрактный, что удобно вписывается в любую архитектуру.”
Невозможно говорить о Диснее 90-х годов и не упомянуть при этом Celebration (Флорида) новый урбанистический город, который переосмыслил городское планирование в угоду поклонникам Диснея.
В итоге появились невероятные варианты оформления городских пространств (одобренные Диснеем палитры красок, лужайки ухоженные до уровня Волшебного Королевства). Celebration стал самой впечатляющей жемчужиной в коллекции мировой постмодернистской архитектуры.
Ратуша Филипа Джонсона, которая делает внушительные колонны классических правительственных зданий тощими зубочистками; кинотеатр Cesar Pelli Googie — вклад Роберта Вентури и Дениз Скотт Браун, выполненный как закусочная 1950-х годов; бизнес-центр Чарльза Мура, выглядящий как таинственный дом Винчестера.
Celebration — чудо постмодернизма. Если главная улица Диснейленда — гиперреальная интерпретация Американской истории, то Celebration — гиперреальная версия самой гиперреальности.
Майкл Эйснер покинул Disney в 2005 году, всего через два года после открытия здания, которое назовут архитектурным наследием красочного изобилия проектов Disney 1990-х годов.
Здание, о котором идет речь, — это концертный зал Уолта Диснея построенный по проекту Фрэнка Гери, — самой любопытной фигурой в истории диснеевской архитектуры. Он работал над несколькими зданиями в парижском Диснейленде (первоначально известен как Euro Disney). Гери также стал дизайнером команды Disney Anaheim, которая была создана в 1995 году для развлекательных проектов.
The Los Angeles Times пишет: «Фирменный стиль команды Disney Anaheim building — это несколько больше, чем всплеск черных завитков на обжигающих пурпурных стенах атриума.»
Гери стал очередным архитектором мечты в коллекции Эйснера. Но сам архитектор не желал называть себя постмодернистом и никогда полностью не посвящал себя новому стилю Диснея.
И вот концертный зал Disney открылся для восторженных отзывов. В Slate Кристофер Хоторн назвал его » фантастическим образцом архитектуры — уверенным и ярким, долгожданным. Он имеет свою собственное лицо».
В это же время в Los Angeles Times Николай Урусов написал что » все здание напоминает соблазнительный инструмент, заманивая общественность во все более интимный архитектурный опыт.»
Легендарный критик Герберт Машамп также запомнился утверждением, что Гери способен сделать то, чего до него еще не делал ни один другой архитектор, работающий под эгидой Диснея. В этом здании, по словам Машама, “сюрреалистический этос также наполнен виртуальным импульсом Диснея и Магритта. Тыкву превратили в вагон, капусту в концертный зал, биппиди-боббиди-бу.»
Благодаря своему статусу архитектора пространств высокого искусства, Герри мог позволить себе не торопиться в проектировании и строительстве. И в итоге концертный зал Уолта Диснея, в глазах многих, стал редким явлением — зданием, которое было диснеевским, но не диснейфицированным.
Через тридцать лет после расцвета империи Диснея в постмодернистской архитектуре наконец-то появился идеальный дворец.
